Вопрос о том, как Европа шла к решению о создании единой валюты, на мой взгляд, целесообразно начать рассматривать со времен подписания Бреттон-Вудских соглашений, положивших начало Бреттон-Вудской валютной системе. К этому времени (1944г.) США стали играть достаточно большую роль в мировой экономике, тем более, если учесть, что экономика Старого Света была сильно ослаблена Второй Мировой войной. В подтверждение этого говорит уже тот факт, что основные участники процесса мировой торговли собрались именно в США, и влиятельнейшая организация, образованная после Бреттон-Вуда, – Международный валютный фонд (МВФ) – открыла свою штаб-квартиру именно в столице Соединенных Штатов. Итак, частично под влиянием гегемонии Соединенных Штатов, но, в основном, в связи с объективными предпосылками, на этой встрече был узаконена роль доллара США как резервной валюты, то есть валюты, которую большинство стран предпочитают иметь в своих резервных запасах для обеспечения стабильности собственных денег и на случай каких-либо непредвиденных ситуаций, расходов и пр. Статус доллара, как мировой резервной единицы, обеспечил его применение в огромном количестве мировых сделок. Разумеется, такое положение устраивало США, ибо давало им отличную возможность погашать часть дефицита своего платежного баланса без каких-либо дополнительных затрат, кроме полиграфических. Умеренная эмиссия долларов в мировую экономику позволила Соединенным Штатам еще больше укрепить свой экономико-политический рейтинг. Следует добавить, что статус резервной единицы тогда же получил и английский фунт стерлингов, после чего Великобритания также не упустила часть своей выгоды. Но все же фунт не получил настолько широкого распространения как доллар. Американская валюта продолжала обеспечиваться золотом, но его стоимость в запасниках США была изначально сильно занижена в пользу страны-владельца (официально тройская унция этого золота стоила $35, хотя рыночная стоимость желтого металла на этот момент была порядка $100). Кроме этого, большинство экспертов предпочитало следить за курсом какой-либо валюты, именно сопоставляя ее с долларом (прежде всего), а также с фунтом стерлингов, а позже и немецкой маркой. В популярной литературе (и у нас, и на западе) точкой отсчета западноевропейской валютной интеграции нередко считают сентябрь 1950г., когда, ровно через полгода после подписания Парижского договора об учреждении Европейского объединения угля и стали, был создан Европейский платежный союз (ЕПС). В ретроспективе он действительно выглядит как первый шаг на пути к нынешнему экономическому и валютному союзу. Западноевропейские государства впервые создали механизм коллективного мониторинга своей национальной валютной политики. Самим фактом своего существования союз оказывал воздействие и на формирование этой политики. Более того, в отдельных случаях правление Европейского платежного союза давало обязывающие рекомендации национальным правительствам, недвусмысленно посягая на их суверенные права. Однако, несмотря на эти внешние признаки сходства, ЕПС не был связан с «европейской идеей» ни интеллектуально, ни политически: его истоки были совершенно иными. В существовавших тогда экономических условиях наиболее практичным способом расширения платежного потенциала отдельных стран было скоординированное использование излишков, возникавших в торговле с одними странами, для покрытия дефицита в торговле с другими странами (идея, весьма созвучная с «переводным рублем»). Это и была первоочередная задача Европейского платежного союза. В перспективе же он должен был подготовить условия для введения свободной конвертируемости валют и раствориться в созданной под эгидой США глобальной валютной системе. Деятельность Европейского платежного союза увенчалась полным успехом. Он сыграл неоценимую роль в «создании» дополнительных платежных средств и ликвидации узких мест во внутриевропейской торговле. Помимо этого, Союз стал инструментом международной координации экономической политики национальных государств. Ему было суждено просуществовать целых восемь лет и успешно преодолеть целую серию последовательно возникавших трудностей. Постепенно, в связи с быстрым экономическим ростом и расширением внешней торговли, страны – члены ЕПС накопили крупные золотовалютные резервы, которые резко снизили их зависимость от механизма Платежного союза. Выполнив свою задачу, Европейский платежный союз содействовал созданию предпосылок для введения конвертируемости национальных валют. Как уже отмечалось выше, это достижение не было связано с основным потоком западноевропейской интеграции. Более того, их идеологические цели были прямо противоположны. Если интеграционный процесс с самого начала предполагал ограничение национального суверенитета и его частичную передачу наднациональным органам сообществ, то европейский платежный союз, наоборот, несмотря на отдельные вынужденные эпизоды вмешательства во внутренние дела национальных государств, был создан в целях максимального расширения национального суверенитета в валютной сфере на путях свободной конвертируемости валют. Поэтому развитие экономической интеграции и валютного сотрудничества в Западной Европе в 50-е годы пошло под прямо противоположными знаками: в то время как 18 государств – членов Европейского платежного союза договорились о его роспуске (конец 1958г.), 6 западноевропейских государств подписали Римский договор о создании Европейского Экономического Сообщества (март 1957г.) и энергично приступили к его осуществлению. Без подписания Римского договора стали бы невозможными сегодняшние планы политиков о глобальной европейской интеграции. За свою историю Европейское Экономическое Сообщество претерпело ряд изменений состава участников (но, что показательно, только в сторону увеличения их числа). На данный момент в эту организацию входят 15 стран: Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Финляндия, Франция, Швеция (Приложение 1). Предпосылки интеграции изначально были заложены в самом тексте Римского договора, так статья 107 гласит: «…каждое государство-член рассматривает свою политику в области валютных курсов как сферу общих интересов». В соответствии с Римским договором, в 1958 году создан Монетарный комитет, в задачи которого входит: «…наблюдение за валютно-финансовым и денежно-кредитным положением государств-членов и Сообщества в целом, а также наблюдение за общим платежным оборотом государств-членов и представление Совету (министров ЕЭС – авт.) или Комиссии по ЕЭС регулярных отчетов по этим наблюдениям; по запросу Совета или Комиссии или же по собственной инициативе представление заключений». Монетарный Комитет осуществляет свою деятельность совместно с Комитетом Президентов центральных банков. Он создан в 1964 году. Основные задачи: представление консультаций по основным направлениям политики центральных банков, регулярный обмен информацией о важнейших мероприятиях, проводимых ими, последующий контроль за проведением операций. Оба эти органа заседают раз в месяц. До начала функционирования Европейской валютной системы (ЕВС) их деятельность не могла быть достаточно эффективной. Решения носили скорее программно-политический характер, нежели конкретно-правовой. Тем не менее, в начале второй половины XX века в Европе сложился альянс из сильнейших государств континента, который помогал преодолеть чрезмерную территориально-политическую раздробленность, образовывал (сначала неявно) некий баланс сил в мире по отношению к США (с распадом СССР ЕЭС остался, пожалуй, единственным противовесом этой супердержаве), а также заложил необходимую базу для продолжения экономической интеграции стран-участниц. В 1965г. Комиссия Европейского Сообщества впервые высказалась в поддержку идеи распространения общих интеграционных принципов в сфере валютных отношений. Для подготовки конкретного плана действий была создана рабочая группа из числа высокопоставленных представителей государств-членов под председательством Пьера Вернера, премьер-министра Люксембурга. Уже в октябре 1970г. группа представила свои предложения, впоследствии названные планом Вернера. Авторы плана рекомендовали правительствам национальных государств резко усилить координацию их экономической политики и сузить лимиты колебаний обменных курсов. Более того, они предлагали передать решения, касающиеся процентных ставок, реальных паритетов валют и управления валютными резервами, в ведение Европейского Экономического Сообщества. В докладе говорилось и о необходимости установления общих ориентиров в сфере бюджетной политики национальных государств, способов финансирования бюджетных дефицитов и использования бюджетного профицита. Кроме того, требовались гармонизация систем налогообложения и сотрудничество правительств в области структурной и региональной политики. Основным недостатком плана Вернера было поклонение американскому доллару. В частности, стабилизация обменных курсов западноевропейских валют в практическом плане означала сужение пределов их колебаний в отношении золотого содержания доллара. Это порождало внутренний парадокс: с одной стороны, «шестерка» стремилась к созданию самостоятельного экономического и валютного союза, с другой – определение обменных курсов валют, этот важнейший элемент валютной политики, оставался делегированным Международному валютному фонду и находился вне сферы контроля самих западноевропейских стран. Хотя достигнутая на тот момент степень интернационализации экономики Западной Европы уже требовала совместных действий западноевропейских государств в валютной сфере, она еще не позволяла перенести центр тяжести экономической и валютной политики на уровень сообществ. Поэтому смелые предложения рабочей группы, названные выше, встретили смешанную реакцию в правительственных кругах стран – членов ЕЭС. В марте 1971г. Совет министров экономики и финансов (ЭКОФИН) высказал свое принципиальное согласие с идеей продвижения к экономическому и валютному союзу. Вместе с тем решение это было половинчатым: министры договорились лишь об осуществлении первого этапа (сокращение лимитов колебаний обменных курсов), причем в экспериментальном порядке. Что касается последующих этапов, то их обсуждение было отложено на будущее. Как потом выяснилось, этот разрыв в самой концепции проекта имел роковые последствия для его судеб. Даже та скромная задача, которая была одобрена ЭКОФИНом, оказалась неосуществимой. Буквально через несколько месяцев резкое осложнение положения на международных валютных рынках опрокинуло саму идею экономического и валютного союза. Отмена правительством США в августе 1971г. золотого стандарта своей валюты и увеличение пределов колебаний валют в отношении доллара до 2,25% выбило почву из под ног сторонников ЭВС. Волны нестабильности, захлестнувшие валютные рынки, создали, в частности, сильное давление в пользу дальнейшей ревальвации западногерманской марки. Это сделало практически невозможным начало работ по реализации плана Вернера. Между тем возникшая ситуация требовала незамедлительной реакции западноевропейских государств. В поисках выхода в марте 1972г. было объявлено о введении системы так называемой «змеи внутри тоннеля». Суть «змеи» заключалась в том, что устанавливались центральные курсы всех валют Сообщества между собой и по отношению к доллару. Предполагалось, что колебания курсов валют стран-участниц не должны превышать 2,25% по отношению друг к другу (по другим источникам 1,125%). Кроме этого, до 19 марта 1973г. «змея» находилась в «тоннеле», который определялся пределами колебаний по отношению к американскому доллару: 4,5% (по другим источникам 2,25%). Этот тоннель очень напоминает недавнюю ситуацию в России, когда Банком России был установлен «валютный коридор» рубля по отношению к доллару. При достижении змеей границ установленных пределов, национальные центральные банки должны были проводить интервенции на валютных рынках (купля-продажа иностранной валюты, в основном, американской), а также ряд других действий, призванных изменить сложившуюся ситуацию и не допустить дальнейшее движение валют от центральных курсов. В случае невозможности сдержать такое движение, требовались изменения центральных курсов, которые осуществлялись после обсуждения их размеров всеми входящими в группировку странами. Одновременно была организована система кредитов, выдаваемых странам-участницам для стабилизации положения. Кредиты выдавались специально созданным в 1973 году Европейским Фондом Валютного Сотрудничества (ЕФВС). Всеми экспертами отмечается значительное усиление согласования валютных политик странами Европейского Сообщества. Однако вскоре выяснилось, что «змея» может успешно существовать лишь в странах со сравнительно однородным характером экономического развития и не очень значительными различиями в состоянии платежного баланса. Ко всем странам это не относилось. Этим частично обусловлены изменения состава участников. Так Великобритания, Италия и Ирландия отказались участвовать в системе коллективного «плавания» валют в связи с неустойчивостью их валютно-экономического положения. Франция дважды выходила из «европейской валютной змеи», чтобы не тратить свои золотовалютные резервы для поддержки узких пределов колебаний франка к другим участникам «змеи». Последними к «змее» присоединились не входящие в Европейское Экономическое Сообщество Норвегия и Швеция. В последствии туннель был снят, а «змея» просуществовала до марта 1979 года. «Европейская валютная змея» 1972-1979 годов дала большой опыт в области проведения единой валютной политики странами ЕЭС. Кроме этого, ее принцип был заложен как один из основных в фундамент созданной в марте 1979 года Европейской валютной системы.