Развитие экономики

В начале II тысячелетия до н. э. в Двуречье продолжали совершенствоваться орудия производства, обогащался трудовой опыт людей, улучшались навыки труда. Развивалась и совершенствовалась ирригационная сеть. Пожалуй, ещё более, нежели в Египте, необходимость сложного вычисления периодов половодья Евфрата и Тигра создавала предпосылки для развития вавилонской астрономии. Ирригационные работы требовали и углубления некоторых математических знаний, например, в области исчисления объёма землекопных работ и количества рабочей силы. Техника использования ирригационной сети достигла в это время уже большого совершенства: для орошения высоких полей, до которых не доходила вода в период подъёма реки, были теперь созданы более усовершенствованные водоподъёмные сооружения. Усовершенствовалась также и земледельческая техника в собственном смысле этого слова. Надо полагать, что около этого времени получил распространение плуг с воронкой, в которую засыпалось зерно для посева, хотя есть данные о том, что он был известен уже при III династии Ура. Лошадь, хотя и не получила ещё широкого применения, но была уже известна в числе домашних животных.

В отношении применения металла Двуречье являлось наиболее передовой страной того времени. Здесь уже в начале II тысячелетия до н. э. прочно установился бронзовый век. Время от времени появляется даже железо. Всё более широкое применение металла усиливало действенность орудий труда в сельском хозяйстве, которое продолжало играть первенствующую роль в экономике страны.

Наряду с сельскохозяйственной техникой продолжали развиваться и орудия различных ремёсел, совершенствовались и приёмы ремесленников. В законах Хаммурапи перечисляются представители десяти различных отраслей ремесла, среди которых были названы кирпичники, ткачи, кузнецы, плотники, судостроители, домостроители и другие, но этим далеко не исчерпывается список известных тогда многочисленных ремёсел. Создавались предпосылки для развития знаний в области химии. До нас дошли небольшие фрагменты вавилонского труда по химии, в которых даны, например, указания, как изготовлять поддельные драгоценные камни, имитацию меди, серебра и т. д.

Развивались в этот период торговля и обмен. Правда, и теперь ещё торговцы — тамкары продолжали юридически оставаться на положении торговых агентов царя, но их значение к началу II тысячелетия до н. э. возросло, они имели теперь своих помощников, которые вели розничную торговлю и сопровождали караваны. Продолжало развиваться денежное хозяйство. Теперь мерилом цен стало только серебро, и на основании дошедших до нас документов можно установить соотношение цен на рынках Вавилонии в начале II тысячелетия до и. э. Не только ремесленники, но и сельскохозяйственные работники, нанимавшиеся на длительный срок, получали свою заработную плату серебром. Впрочем, некоторые категории сельскохозяйственных работников, как, например, пахари и пастухи, по-прежнему получали плату зерном или вообще натурой. О большом количестве серебра в торговом обороте свидетельствует сравнительно невысокий процент за ссуду — 20%. Хотя законами Хаммурапи были установлены и по отношению к ссудам зерном те же 20%, но это постановление закона по отношению к ссудам такого рода не выполнялось: если за ссуду серебром взимались законные 20 %, то за ссуду зерном взималось на практике 33 1/3 %. Столь высокий процент для зерновой ссуды обусловлен резким колебанием цен на зерно в различные периоды сельскохозяйственного года.

Ростовщичество и долговое рабство

Значение ссуд и процентов в хозяйственной жизни Вавилонии нашло своё отражение не только в деловых документах начала II тысячелетия до н. э., но и в школьной литературе, восходящей к тому времени. В серии табличек с характерным заголовком Хар-ра-хубуллу, т. е. “процентный заём”, для учебных целей были собраны шумерские правовые термины, в частности, касавшиеся ссуды и займа, с их аккадским переводом, как, например, “долговое обязательство”, “процентный заём”, “беспроцентный заём”, “дар” и т. д. Об исчислении долговых процентов трактовали специальные задачи в дошедшей до нас математической литературе.

В частноправовых документах того времени мы находим многочисленные свидетельства ростовщических сделок. Сохранились документы, восходящие к жрицам-затворницам местного храма бога Солнца — Шамаша в городе Сиппаре. Эти дохристианские “монахини” через своих родственников — отцов и братьев — производили скупку земель, сдавали в аренду свою землю, давали деньги в рост, покупали рабов и т. д. В древнем городе Ките были ростовщики, дававшие взаймы серебром и зерном под залог полей и созревавшей жатвы, скупавшие дома, закрома, сады, поля и т. д.

Но самые видные представители ростовщического капитала нам известны в городах Уруке и Ларсе, на юге Шумера. В Уруке была найдена часть архива двух братьев-ростовщиков, скупивших в течение каких-нибудь 20 лет буквально за гроши более 40 домов и участков. В документах, найденных при раскопках в Ларсе, мы видим новый тип работорговца, отличавшегося от работорговцев предшествовавших периодов тем, что он не на чужбине, а у себя, в своём родном городе, скупал рабов — своих же собственных сограждан. Два работорговца, о которых упоминают документы, путём ростовщических операций превращали своих сограждан в рабов-должников и передавали их в наём на работу тем, кому требовалась рабочая сила, преимущественно богатым ремесленникам, имевшим собственные мастерские.

Эти документы вместе с тем устанавливают факт безраздельного господства рабовладельческой знати в Ларсе во время правления Римсина. Так, вышеупомянутые работорговцы, сдавая в наём своих рабов-должников, оговаривали своё право на полное возмещение стоимости раба не только в случае бегства его в неизвестном направлении, но и в случае бегства его в хозяйство царя, храма или знатного человека. Очевидно, в то время крупные рабовладельцы располагали такой силой, что могли безнаказанно принимать в своё хозяйство беглых рабов.

В это время катастрофически учащается продажа родителями детей. Создалась даже пословица: “Сильный человек живёт руками своими, а слабый — ценой своих детей”.

Усиление процесса расслоения сельских общин

Развитие обмена, денежного хозяйства и ростовщичества должно было усилить процесс расслоения сельских общин. Об этом свидетельствуют жалобы представителей общин на своих старейшин; во главе общин наряду с советом из знатнейших общинников теперь стояло уже не выборное должностное лицо, а царский чиновник, который, разумеется, нисколько не защищал рядовых членов общины от посягательств со стороны сильных мира сего.

В пределах самих общин отдельные зажиточные общинники становились все более самостоятельными. Каких-либо прав контроля общины над имуществом отдельных его членов, очевидно, уже не существовало, поскольку земли могли сдаваться в аренду, передаваться в наследство и продаваться без каких-либо видимых ограничений со стороны общины. В дошедших до нас источниках нет указаний на существование общинного выпаса скота.

Конечно, нельзя говорить о полном разрушении сельской общины к этому времени, но, несомненно, все вышеприведённые данные указывают на далеко зашедший процесс разложения общинного строя. Этот строй не мог оказать представителям сельских общин действенной помощи против угнетения со стороны крупных рабовладельцев.

Уровень жизни вавилонян ещё мало отличался от уровня жизни в шумерский период. Правда, более зажиточные дома строились иногда в два этажа, с деревянной галереей на столбах вокруг внутреннего дворика; но большинство жилищ и теперь представляли совсем маленькие сооружения из сырцового кирпича, с плоскими крышами, с глухими стенами (комнаты освещались только сквозь дверные проёмы со двора); в богатых домах ещё в III тысячелетии стали появляться кровати, табуреты, столики, но даже в семье мелкого рабовладельца нередко была только одна кровать; не только рабы, но и младшие члены семейства спали на циновках или на полу. Деревянная дверь считалась ценным движимым имуществом и вывозилась при продаже дома.

Богатство заключалось в металлической посуде, в запасах ячменя и пшеницы; редкие богачи запасали серебряные слитки. Большинство населения жило в крайней нищете, голод был постоянным гостем в семье вавилонянина; семьи были малочисленны, так как болезни и недоедание косили детей. Условия труда немногим улучшились с шумерского времени; правда, как кажется, стало больше различных водоподъёмных сооружений, но и это были, по-видимому, примитивные устройства, требовавшие каторжного по своей тяжести труда.

К сожалению, историк не располагает пока какими-либо источниками, которые свидетельствовали бы о сопротивлении народных масс порабощению их крупными рабовладельцами. Однако косвенным доказательством наличия подобного сопротивления со стороны народа можно считать попытки несколько ограничить ростовщичество и приостановить процесс закабаления свободных, что и отразилось в законодательстве Хаммурапи. Вавилонские цари вынуждены были пытаться несколько сдерживать развитие ростовщичества и долгового рабства, так как дальнейшее его развитие вело к уменьшению численности населения, облагаемого налогом и к уменьшению численности ополчения, которое состояло из свободных земледельцев. В конечном итоге развитие долгового рабства неизбежно ослабляло власть самих вавилонских царей, а также могущество рабовладельческого государства в целом.

Общая характеристика законов Хаммурапи

Естественно, что для Вавилонского государства стало неприемлемым древнее право Шумера, восходящее ещё к законодательной деятельности царей III династии Ура. Необходимость создания нового свода законов для своего государства сознавал уже второй царь I вавилонской династии — Сумулаилу, о законах которого упоминают документы его преемников.

Царь Хаммурапи своим законодательством попытался оформить и закрепить общественный строй государства, господствующей силой в котором должны были явиться мелкие и средние рабовладельцы. Какое большое значение придавал Хаммурапи своей законодательной деятельности, видно уже из того, что он приступил к ней в самом начале своего правления; 2-й год его царствования назван годом, когда “он установил право стране”. Правда, этот ранний сборник законов не дошёл до нас; известные науке законы Хаммурапи относятся уже к концу его царствования.

Эти законы были увековечены на большом чёрном базальтовом столбе. Наверху лицевой стороны столба изображён царь, стоящий перед богом Солнца Шамашем — покровителем суда. Под рельефом начертан текст законов, заполняющий обе стороны столба. Текст распадается на три части. Первой частью является обширное введение, в котором Хаммурапи объявляет, что боги передали ему царство для того, “чтобы сильный не притеснял слабого”. Затем следует перечисление благодеяний, которые были оказаны Хаммурапи городам своего государства. Среди них упоминаются города крайнего юга во главе с Ларсой, а также города по среднему течению Евфрата и Тигра — Мари, Ашшур, Ниневия и др. Следовательно, базальтовый столб с законами Хаммурапи был воздвигнут им уже после победы над Римсином и подчинения государств, расположенных по среднему течению Евфрата и Тигра, т. е. в начале 30-х годов его правления. Надо полагать, что копии законов были изготовлены для всех крупных городов его царства. После введения следуют статьи законов, которые, в свою очередь, заканчиваются обстоятельным заключением.

Памятник сохранился, в общем, хорошо. Лишь статьи последних столбцов лицевой стороны были стёрты. Очевидно, это было сделано по повелению эламского царя, перевёзшего после своего вторжения в Двуречье этот памятник из Вавилонии в Сузы, где он и был найден. На основании сохранившихся следов можно установить, что на выскобленном месте было начертано 35 статей, а всего в памятнике насчитывается 282 статьи. На основании различных копий, найденных в раскопанных древних библиотеках Ниневии, Ниппура, Вавилона и др., можно восстановить большую часть уничтоженных эламским завоевателем статей.

Законы Хаммурапи охватывают многочисленные правовые вопросы современного ему вавилонского общества.

Первые 5 статей (нумерация статей установлена современными учёными) посвящены вопросам судопроизводства.

Статьи 6—13 определяют наказание за кражу и указывают способы установления кражи.

Статьи 14—20 направлены против кражи детей и рабов и против укрывательства беглых рабов. Здесь же устанавливается размер награды за поимку беглого раба.

В статьях 21—25 рассматриваются разнообразные случаи грабежа.

Статьи 26—41 регулируют обязанности и права воинов, причём особенно детально разбираются вопросы их землевладения.

Статьи 42—47 определяют права и обязанности лиц, арендующих землю.

Следующие пять статей (48—52) устанавливают пределы права ростовщика на урожай заложенного ему поля.

Статьи 53—56 налагают кару за небрежное использование ирригационной сети.

Статьи 57—58 защищают владельцев полей от ущерба, наносимого стадами.

Статьи 59—66 решают различные вопросы, связанные с владением садами, в том числе и вопрос о праве ростовщика на урожай сада его должника.

Следующие статьи, содержавшиеся в разрушенных столбцах надписи, были посвящены отчасти вопросам владения домами и строительными участками, отчасти различным видам ростовщичества.

К ним примыкают статьи 100—107, говорящие о купцах — тамкарах и их помощниках.

Корчмы, являвшиеся вместе с тем и вертепами, рассматриваются в статьях 108—111.

Праву хранения и долговому праву, связанному с обеспечением займа личностью членов семьи должника, посвящены статьи 112—126.

Очень большое место (статьи 127—195) занимает семейное право.

Отдел, содержащий статьи 196—225, устанавливает размер кары за телесные повреждения.

Статьи 226 и 227 оберегают рабовладельца от умышленного уничтожения клейма на принадлежавшем ему рабе.

Вопросы, связанные с работой архитекторов и судостроителей, рассматривают статьи 228—235.

Разнообразные виды найма обстоятельно разобраны в статьях 236—277.

Заключительные статьи содержат постановления о рабах.

Законодательство Хаммурапи, как и законодательство Исина, Ларсы и Эшнунны, не содержит указаний на вмешательство богов. Исключение составляют лишь статьи 2 и 132, допускающие по отношению к человеку, обвинённому в колдовстве, или к замужней женщине, обвинённой в прелюбодеянии, применение так называемого “божьего суда”. К далёкому прошлому восходят постановления о каре за телесные повреждения согласно принципу “око за око, зуб за зуб”. Законодательство царя Хаммурапи расширило применение этого принципа и по отношению к врачу за повреждение при неудачной операции и к строителю за неудачную постройку; если, например, обрушившийся дом убивал хозяина, то умерщвлялся строитель, а если в этом случае погибал сын хозяина, то умерщвлялся сын строителя.

Законы царя Хаммурапи надлежит признать одним из самых значительных памятников правовой мысли древневосточного общества. Это первый известный нам во всемирной истории подробный сборник законов, освящавший рабовладельческий строй, частную собственность, эксплуатацию человека человеком.

Изучение законов Хаммурапи в связи с сохранившимися царскими и частными письмами, а также частноправовыми документами того времени даёт возможность определить общественный строй Вавилонии, а вместе с тем и направление мероприятий царской власти, отражённых в этом законодательстве. В законах Хаммурапи отчётливо проступает классовый характер законодательства Вавилонского царства. Государство установлением суровых наказаний защищало рабовладельцев от “строптивого” раба. За телесное повреждение, причинённое чужому рабу, требовалось, как и по отношению к скоту, возмещение убытка его собственнику. Виновный в убийстве раба давал взамен его собственнику другого раба. Рабы, подобно скоту, могли продаваться без каких-либо ограничений. Семейное положение раба при этом не учитывалось. При продаже раба закон заботился лишь о том, чтобы охранить покупателя от обмана со стороны продавца. Законодательство защищало рабовладельцев от кражи рабов и от укрывательства беглых рабов. Смертная казнь грозила не только укравшему, но и укрывателю раба. Жестокая кара угрожала также за уничтожение знака рабства на рабе. В отдельной рабовладельческой семье обычно имелось от 2 до 5 рабов, но засвидетельствованы случаи, когда число рабов достигало нескольких десятков. Частноправовые документы говорят о самых различных сделках, связанных с рабами: купле, дарении, мене, найме и передаче по завещанию. Рабы пополнялись при Хаммурапи из числа “преступников”, из числа военнопленных, а также купленных в соседних областях. Средняя цена раба составляла 150—250 г серебра.

Полноправные и неполноправные свободные

Наряду с классами рабовладельцев и рабов законы Хаммурапи знали деление свободного населения на полноправных и неполноправных. Представители полноправного слоя назывались “сыновьями мужа” или просто “мужами”. Им противопоставлялись так называемые мушкёну, “покорные”. Неравноправие последних находило своё выражение, в частности, в определении кары за телесное повреждение, нанесённое им. Если членовредительство, нанесённое “мужу”, каралось соответствующим членовредительством виновного, то за членовредительство по отношению к мушкёну виновный платил лишь денежный штраф. За украденную вещь у мушкёну вор платил 10-кратный штраф, а за украденную вещь, находившуюся в собственности царя или храма, — 30-кратный штраф. Исключением являлась лишь кража раба. Законодательство защищало в равной мере всех рабовладельцев, и кража раба у любого рабовладельца угрожала преступнику смертной казнью. Под “мушкёну”, возможно, следует понимать жителей тех городов и областей, которые были покорены царём Хаммурапи в результате его удачных войн (Как уже указывалось выше, в объяснении термина “мушкёну” единой точки зрения у исследователей ещё нет. Приводится ряд доводов в пользу того, что “мушкёну” назывались свободные, не бывшие гражданами какой-либо общины, а получавшие от “дворца” земельные наделы лишь в пользование за службу или из доли урожая). Им было оставлено их имущество, они становились свободными подданными царя, но по сравнению с населением основного ядра государства они занимали низшее положение.

Полноправные граждане, в свою очередь, делились на экономически сильных и экономически слабых, обедневших “мужей”. Законы царя Хаммурапи в ряде своих статей пытались облегчить положение беднейших слоев свободного населения, попавших в долговую кабалу. Как уже говорилось, у царской власти для этого были веские основания: она заботилась, чтобы войско, состоявшее из свободных, сохраняло свою мощь. Согласно статье 113 должник объявлялся правомочным владельцем всего своего имущества, без его разрешения и разрешения суда заимодатель не имел права отчуждать это имущество. “Муж” не мог стать рабом-должником. Законы не называли члена семьи должника, отрабатывавшего долг в хозяйстве заимодателя, “рабом”, а лишь “заложником”. Таким заложникам посвящена важная статья 116. Она оберегала жизнь домочадцев должника, помогавших выплатить сумму займа своей работой в доме ростовщика, защищала их от побоев и истязаний. В случае смерти должника в результате плохого с ним обращения ростовщик отвечал жизнью одного из членов своей семьи.

Другой, не менее важный закон содержит статья 117, которая ограничивала срок работы заложника в доме ростовщика тремя годами. Тем самым член семьи должника, отрабатывавший долг в хозяйстве ростовщика, считался погасившим долг и свободным после трёх лет работы, независимо от суммы долга. Таким образом, законы царя Хаммурапи пытались как-то ограничить произвол кредиторов над попавшими в долговую кабалу. Из содержания вышеупомянутых статей 116 и 117 следует, что главы семей в Вавилонии, по-видимому, не могли отдавать самих себя в долговую кабалу.

Законы Хаммурапи защищали также землевладельца-должника от излюбленной ростовщиками операции погашения долга путём передачи за долг всего ожидающегося урожая. Даже в том случае, если на эту операцию имелось “согласие” должника, закон расторгал подобную сделку, и купец-ростовщик получал с урожая лишь то, что покрывало долг и процент, а весь прочий урожай, зерно или плоды, получал землевладелец. Если наводнение или засуха уничтожали урожай должника, то он не был обязан возвращать в данном году заимодателю долг и проценты.

Мероприятия Хаммурапи по отношению к свободным беднякам, живущим подёнщиной, также преследовали цель некоторого облегчения участи последних. Согласно законам царя поденщик должен был получать наёмную плату на 30—40% большую, нежели в предшествующее время. Правда, на практике, как это видно из дошедших документов, этот закон не выполнялся.

Много статей законодательства Хаммурапи посвящено правам и обязанностям воинов, которые были основной опорой государственной власти. Государство было заинтересовано в том, чтобы сохранить наделы и скот, предоставленные воинам, от посягательств со стороны ростовщиков. Поэтому закон устанавливал, что купивший земельный надел или скот воина терял свои деньги, а воин сохранял, и то и другое. Только приобретённые воином путём покупки поле, сад или дом можно было отобрать за долги. Взрослый сын воина являлся законным наследником его надела. Если после смерти воина оставался малолетний сын, то вдова получала одну треть надела, чтобы иметь возможность вырастить будущего воина. Закон заботился о воинах, попавших в плен, указывая способы их выкупа и обеспечивая за ними право на земельный надел.

Воины, обеспеченные своим земельным наделом, были обязаны за это по приказу царя выступать во всякое время в поход. За отказ выступить или же за замену себя наёмником воин предавался смерти, а человек, заместивший его, получал его надел.

В сборнике законов Хаммурапи имеется ряд статей, регулирующих аренду земли или сада, игравшую, судя по многочисленным частноправовым документам, большую роль в земельных отношениях того времени. Плата за арендованное поле равнялась обычно одной трети урожая, что при плодородии долины Двуречья было не слишком высокой платой. При аренде на условиях отдачи половины урожая, сдававший в аренду обязывался участвовать в расходах или в работе по обработке поля. Сад, который давал больше дохода, сдавался за две трети урожая. Арендной платой ограничивались все обязательства арендатора по отношению к собственнику поля. Аренда была краткосрочной, не более чем на один или два года. На более долгий срок сдавалась в аренду ещё не освоенная земля. В этом случае земля сдавалась на 3 года с условием внесения арендной платы лишь в третий год, а поле, предоставленное для насаждения сада, сдавалось на 5 лет, и лишь на пятый год арендатор отдавал собственнику земли половину урожая.

Надлежит ещё раз отметить, что, судя по дошедшим до нас контрактам и другим документам, не все мероприятия Хаммурапи, направленные на облегчение положения экономически слабых свободных, проводились в жизнь. Поэтому даже во время его правления попытка укрепить экономическое положение рядовых свободных не имела большого успеха. Противоречие между бедными и богатыми продолжало существовать и развиваться наряду с противоречием между рабами и рабовладельцами.

Царское хозяйство и частное землевладение

Царь управлял храмовым хозяйством и черпал из него средства с такой же свободой, как и из доходов царского хозяйства. В царском и храмовом хозяйствах имелись, как и в прошлом, многочисленные рабы. Это были потомки царских и храмовых рабов времён прежних династий, а также военнопленные — добыча победоносных войн отца Хаммурапи, его самого, а позднее и его ближайших преемников. Государственных рабов, как кажется, держали в особых казармах, носивших название “дом узника”. Эти рабы выполняли часть общественных работ, и из них, а также из лиц, потерявших свои земельные наделы, рекрутировались так называемые “носильщики тростника”. Последние перебрасывались с места на место для выполнения работ. Однако собственного крупного полевого хозяйства цари теперь не вели, и царская земля раздавалась в пользование группам издольщиков (ишшаку). Общинники, владевшие землёй, привлекались к тем общественным работам, которые производились в непосредственной близости от их земельных участков. Мелкие землевладельцы были вынуждены работать сами, а крупные заставляли работать за себя своих рабов или батраков.

Значение царского хозяйства было велико и в области торговли и обмена, развивавшихся в пределах обширной территории, объединённой в одно государство завоеваниями Хаммурапи. Денежные отношения продолжали развиваться, а тем самым укреплялись частновладельческие отношения.

Частное владение землёй также продолжало развиваться и по существу уже мало отличалось от частной собственности. Способствовало росту частного землевладения и дальнейшее расширение царём Хаммурапи сети каналов. Его деятельность в этом направлении стала особенно интенсивной после победы над Римсином. Прорывая новые каналы, царь стремился восстановить земледелие на юге, сильно пострадавшее от ожесточённых войн предшествующих лет. Углубление и расширение ирригационной сети создавало условия, в силу которых увеличивалась пригодная для земледелия территория. Хаммурапи стремился к расширению садовых плантаций — очевидно, плантаций финиковых пальм, создававших одну из основ благосостояния страны. Закон допускал расширение садовой земли даже за счёт пахотной.

Семейные отношения

Законы Хаммурапи и соответствующие частноправовые документы отражают картину патриархального семейного права. Женщина становилась законной женой при условии заключения женихом письменного договора, обычно с отцом невесты, и уплаты выкупа. Патриархальная власть главы семьи на личность домочадцев простиралась вплоть до права отдавать их в качестве заложников за долги. Жена за неверность мужу подвергалась жестокой каре. В случае бесплодия жены мужу предоставлялась возможность брать себе побочную жену.

Замужняя женщина, однако, не была бесправна. Она имела своё личное имущество, сохраняла право на своё приданое, могла получить право не отвечать за добрачные долги мужа. В случае вины со стороны мужа жена имела право на развод, а муж, отвергавший жену без вины с её стороны, терпел имущественные убытки. По отношению к сыновьям власть отца также была несколько ограничена. Так, отец не имел права лишить наследства сына, не совершившего преступления; сын имел право обратиться в таком случае в суд.

Под влиянием тех правовых норм, которые были установлены на шумерском юге, начиная со времени Урукагины, и в законах Хаммурапи появились попытки учёта злой воли при определении наказаний за преступление.

Законы Хаммурапи и его письма, а также частные письма того времени, различные частноправовые и хозяйственно-отчётные документы показывают нам в действии те три “ведомства” восточной деспотии, о которых говорил Маркс: ведомство общественных работ (строительство, работы над ирригационной системой), ведомство ограбления собственных подданных (подати, налоги), ведомство грабежа соседей (война). О мощи деспотической власти вавилонского царя свидетельствует один из любопытнейших памятников вавилонской письменности — “Разговор господина с рабом”, в котором представитель рабовладельческой знати беседует со своим рабом о смысле жизни. Среди различных вопросов, затронутых в “Разговоре”, поставлен и вопрос о возможности восстания против царя. Раб, отвечая на этот вопрос, указывает на мощь царской власти, способной сломить любое сопротивление.

Действительно, мощь Вавилонского рабовладельческого государства во времена Хаммурапи была велика; оно держало в повиновении массы рабов и низы свободного люда, расширяло владения, унаследованные от предшествующих времён.